Может быть, все это делает Ариман?

– Милый, это ты? Решил познакомиться со своей невестой таким необычным способом? Ну, покажи себя, не стесняйся!

Я, разрезав темноту чуть сияющим мечом, с удовлетворением почувствовала, как что-то вокруг меня изменилось. Темнота вокруг дрогнула, смазалась, на мгновение потеряв свою чернильную непроницаемость. Со всех сторон раздалось шипение и сухой треск.

Очевидно, мой невидимый враг решил использовать уже проверенный «в боях» метод – из темноты на меня надвигался чешуйчатый клубок, переплетение золотых змеиных тел, практически равное мне по высоте. Он мерцал в свете костра, я видела разинутые пасти и выдвинутые клыки, с которых капал яд.

«Интересно, когда этот шар катится, они успевают убрать клыки или протыкают сами себя? А змея может умереть от собственного яда?» – Мысли в голове шли каким-то фоновым процессом, пока я сдвигалась так, чтобы между мной и змеями оказался костер, но стоило мне это сделать, как по ту сторону костра оказалось пусто.

Я настороженно огляделась и только успела заметить возникающий из темноты гигантский золотой змеиный хвост, прежде чем он врезался мне в живот, сбивая с ног и отбрасывая на добрую пару метров.

«Держать меч, держать меч! – Паническая мысль, от которой пальцы правой руки свело будто судорогой. – Тут же чертово ничто, почему оно такое твердое?!»

Привстав с твердой поверхности на локте, я тут же упала навзничь, пропуская хвост над собой.

– Я звала познакомиться тебя, а не твою мать! – Вскочив, я вынуждена была тут же прыгнуть в сторону, а затем все же увидела ее.

Огромная змеиная голова покачивалась где-то в полутора метрах надо мной, не сводя с меня своего холодного взгляда. Вся моя бравада тут же осыпалась, словно листья с дрожащей по осени березы. Змея, поводив головой из стороны в сторону и не спуская с меня гипнотически-убийственного взгляда, медленно приблизила морду ко мне. Раздвоенный язык ощупал воздух прямо перед моим лицом, пасть этого чудовища чуть приоткрылась, и я увидела ужасающие клыки.

«Мама, я не хочу!» – пронеслось в голове. Я попыталась зажмуриться, но не могла даже чуть-чуть прикрыть глаза. Мне оставалось только смотреть, как вокруг меня укладываются холодные, золотые с алым отливом кольца змеиного тела, как медленно открывается чудовищная пасть…

«Убей! Дай ее мне, дай!» – сквозь пелену парализующего, всеобъемлющего ужаса вдруг пробивается зов моего клинка.

Мы смотрим в глаза друг другу.

Клинок, вспыхивая белым пламенем, взметается вверх одновременно с резким сокращением удушающих меня колец.

Я слышу вой, ввинчивающийся в сознание и разрывающий барабанные перепонки. Меня отбрасывает в сторону, и я, прокатившись по полу, смотрю, как в бешеном танце тварь мотает головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от засевшего в верхней челюсти клинка. Я ползу, пытаясь предугадать и избежать ударов конвульсирующего тела, а потом, когда все вдруг стихает, оборачиваюсь.

Змея медленно тает, взлетая вверх алыми хлопьями. На ее месте остается что-то гораздо меньших размеров. Что-то, что обхватывает руками мой клинок и, разрезая ладони, пытается вытащить его из себя.

Встав, я, покачиваясь, иду по опасной дуге к своему оружию и вижу женщину. Ее лицо я узнаю сразу.

– Ты не она… – Незнакомка тянет ко мне когтистую ладонь, смотря на меня с ненавистью и обидой. Из ее рта медленно бежит кровавая капля. Тихо шипят змеи-волосы. Судорожно постукивает чешуйчатый хвост, что у нее вместо ног. – Твоя принцесса в другом замке.

Кажется, что мир вокруг замедлился. Увенчанная когтями рука медленно опускается, безжизненно падая на пол. На мое лицо наползает торжествующая усмешка.

И я открываю глаза.

Холодный камень заливала кровь.

Младшие жрицы в испуге разбегались прочь, те, что были рангом повыше, жадно глазели из-за колонн на то, как верховная бьется в конвульсиях, страшно, пронзительно крича.

Они ждали своего часа несколько лет, и, кажется, этот час настал.

Медленно, с трудом отталкиваясь хвостом от пола, верховная жрица добралась до основания алтаря. Впилась, обламывая когти на руках, в темный камень, подтянулась из последних сил и рухнула сверху, обнимая холодную обсидиановую плиту.

«Ты обещал мне вечность. Вечность в свете твоего пламени!» – У нее не хватает сил сказать это вслух, но разве он не услышит ее, свою верную слугу?

Он молчал.

Верховная жрица последний раз содрогнулась и, медленно выдохнув, замерла.

На изящной девичьей спине, обрамленной черным шелком, между лопаток зияла сквозная рана.